ДРАГАНОВА МИНЕЯ

Д. М.- один из самых значительных памятников староболг. музыки, отражающий практику использования фитной нотации (краткого способа записи мелизматических фрагментов песнопений) в южнослав. ареале. Знаки фиты, изображенные отдельно или в комбинации с др. невмами, стоят над определенными словами (или слогами), обозначая место мелизматического распева соответствующих гласных. В Д. М. в текстах самогласных стихир черными чернилами проставлено ок. 20 фитных знаков (см.: Димитрова. 2007). Сравнительное исследование фитной нотации в Д. М. и в параллельных текстах греч. и рус. Стихирарей выявило очень небольшое число совпадений в расстановке фит, что говорит о др. мелодической редакции данного памятника (см.: Димитрова. 1984). Такие же особенности нотации прослеживаются лишь в единичных источниках кон. XIII - нач. XIV в., в частности в Sinait. gr. 592. Знак фиты проставлен в Д. М. в точно определенных местах текста - рядом с точкой, обозначающей структурное деление в стихире при переходе от основной к заключительной части; обычно он ставится над союзом   также мелизматически распевается междометие . Знаки фиты в Д. М. чаще всего сопровождаются 2 др. невменными знаками - пиазмой и дипли (согласно номенклатуре византийской нотации) или соответственно сложитиями и статьей (согласно номенклатуре древнерус. знаменной нотации). Прибавление этих знаков к фите имеет параллели в греч. источниках, но для Д. М. характерно их стилизованное симметричное расположение по обеим сторонам от знака фиты. В Д. М. встречаются и др. невменные комбинации с фитой, в нек-рых из них невмы написаны киноварью, это дает основание предполагать, что они были внесены позднее. Одной из причин отсутствия параллелей фитной нотации Д. М. в др. памятниках является оригинальность ряда включенных в нее вновь созданных образцов староболг. гимнографии. Из этих текстов с фитной нотацией только 2 - стихиры    и     из службы прп. Параскеве (Петке) Тырновской (14 окт.) - обнаружены в древнерус. рукописях XVII в. со знаменной нотацией. В этих редакциях песнопений фита помещена над словом   (в рус. редакции использована фита светлая). Соотношение между этими 2 распевами с трудом поддается определению, но следует отметить, что писец выбирал определенный раздел, требующий мелизматического расширения (см.: Димитрова. 1984).

Д. М.- единственный староболг. источник до XIII в., к-рый содержит (помимо песнопений с фитной нотацией) полностью нотированные песнопения (7 текстов). Судя по особенностям написания словесных текстов (сокращения, акценты), этот экземпляр Минеи не предполагал строки нотации. Невменные знаки проставлены над отдельными словами киноварью довольно небрежно. Нотированные т. о. песнопения относятся к различным жанрам; это 3 припева на 9-й песни канона Сретения Господня (2 февр.; Л. 153 об.; см.: Петров, Кодов. 1973. Обр. 76, 77) и 4 стихиры: 1-я стихира на литии навечерия Сретения Господня (Л. 151; см. там же. Обр. 78, 17б), 1-я стихира на стиховне службы сщмч. Анфима, еп. Никомидийского (3 сент.; Л. 3; см. там же. Обр. 79, 80), славник на стиховне вечерни в день памяти мч. Захарии (5 сент.; Л. 3 об.- 4), славник на стиховне на вечерне Обрезания Господня (1 янв.; Л. 121; см. там же. Обр. 82, 83).

Впервые знаки муз. нотации в Д. М. были идентифицированы 4 рус. славистами, посвятившими рукописи отдельное издание (см.: Зографский трифологий. 1913). Первым в болг. научной лит-ре обратил внимание на певч. знак фиты Й. Иванов (Иванов. 1931). Начало сравнительному исследованию нотации Д. М. было положено франц. ученым болг. происхождения Р. Паликаровой-Вердей (Palikarova-Verdeil. 1953), отметившей в сравнении с парами ранневизант. и древнерус. нотаций - соответственно куаленской и шартрской, кондакарной и знаменной - наличие в староболг. памятнике характерных для визант. невменной системы 2 видов знаков - малых и больших, расположенных в одном невменном ряду. В качестве характерной особенности она выделила отсутствие полных мартирий визант. типа и обозначение гласов слав. буквами с цифровым значением. По ее мнению, малые невменные знаки (исон, апостроф, элафрон, олигон, клазма, петасти, дипли, пиазма) и большие невменные знаки - больших ипостасей относятся к разным типам нотации (Ibid. P. 228). В Д. М. оба вида знаков выписаны не в 2, а в 1 ряд. Проведя сопоставление с греч. и рус. источниками, Паликарова-Вердей обнаружила необычные невменные комбинации, в т. ч. комбинации с фитой (Ibid. P. 229). Ею были опубликованы фотокопии листов 151 и 486 (Ibid. Pl. XX, XXI).

К похожим выводам пришли также болг. исследователи С. Петров и Х. Кодов (1973). Работая с рукописью, Кодов идентифицировал 7 нотированных песнопений, опубликовал их фотокопии и изготовленные ручным способом факсимиле (вслед. трудности прочтения знаков), а также отдельные комбинации с фитой (Петров, Кодов. 1973. Обр. 18а, 84, 85). В этом издании приводится также список знаков нотации Д. М. (Обр. 18б; пунктирной линией показаны невмы, написанные киноварью), с рассмотрением их в контексте др. староболг. нотированных рукописей (Битольская Триодь, 2-я пол. XI в., Аргирова Триодь (НБКМ. № 933), кон. XII в., Болонская Псалтирь, 1-я пол. XIII в.- см.: Петров, Кодов. 1973. С. 121-148).

Рассмотрение невменной нотации Д. М. в более широком контексте правосл. певч. систем привело Й. Ростеда к гипотезе о параллельном существовании фитной системы нотации и 2 ранневизант. нотаций еще с X в. По его мнению, до XIV-XV вв. визант. нотация в Болгарии не использовалась, однако фитная нотация из-за преобладания устной певч. традиции имела значительное распространение (в наст. время обнаружены 15 источников с этой нотацией, созданные староболг. книжниками - см.: Кожухаров. 1974, 1978, 1980). Использование фитной нотации было обнаружено Ростедом и в источниках, относящихся к др. периферийным областям Византийской империи, в частности в сиро-мелькитских рукописях XIII-XVI вв. (напр., Berolin. SB. 35, 37, XV в.- см.: Raasted. 1979). Особая нотация, состоящая из неаккуратно выписанных невм, использовалась и в копт. рукописях X-XI вв. На основании этих наблюдений Ростед выдвинул гипотезу, что в Византии существовали особые виды муз. и квазимуз. нотаций, реликты к-рых сохранялись вплоть до более позднего времени в регионах, относительно удаленных от К-поля, где преобладала устная традиция. Эти нотации основываются на системе просодии, однако систематизированы иным образом. Исследование нотации Д. М. в сравнении со знаковым фондом греч. просодийной системы показывает, что малые невменные знаки немногочисленны и делятся на простые и составные. Простых знаков 4, они соответствуют просодийным и экфонетическим знакам - варии, оксии, синемве, апострофу. Они подчиняются свойственным визант. нотации принципам знаковой систематизации - удвоению (двойная оксия - дипли, двойная вария - пиазма) и графическому зеркальному «отражению», особенно характерному для кондакарной нотации (синемва - элафрон, апостроф - исон). Этому же принципу подчиняются и 2 больших знака в нотации Д. М. (принцип графической экономии) - знак сирматики и его зеркальное «отражение» - хоревма (согласно поздневизант. нотации). Возможно, что и написанные киноварью подобно экфонетическим знакам невмы Д. М. предназначены для певч. исполнения, поскольку располагаются над слогами словесного текста. Они оказываются связанными с фитной нотацией - знак фиты является 3-м большим знаком нотации Д. М. Согласно Ростеду, фитная нотация происходит из Иерусалима и, возможно, отражает певч. традицию, отличную от записанной с помощью ранневизант. нотаций. В исследованиях Е. Тончевой (1992, 1993, 2001, 2003) показано существование в славяноязычной певч. традиции устойчивой практики, в к-рой композиционная структура основывалась на периодическом повторении определенной мелодической модели псалмодического стиля. Эту стилистику можно проследить в славяноязычных балканских песнопениях, записанных в поздневизант. нотации в источниках XV в. (греко-слав. Анфология - Athen. Bibl. Nat. 928), в славяноязычном репертуаре рукописей XVI в. из собрания молдав. мон-ря Путна (ркп. 1511 г. протопсалта Евстафия - ГИМ. Щук. № 350; БАН. № 13.3.16), в репертуаре укр., белорус. (с кон. XVI в.) и великорус. (с сер. XVII в.) рукописей, устойчиво связанном с этнонимом «болгарский»: «болгарский напел», «болгарский роспев», «болгарское пение стародавнее» (Тончева. 1981; см. ст. Болгарский распев).